КРАТКОЕ НАЧЕРТАНИЕ ЖИЗНИ И ПОДВИГОВЪ ДОСТОПОЧТЕНАГО СТАРЦА
СЕРАФИМА ИЕРОМОНАХА САРОВСКИЯ ПУСТЫНИ И ЗАТВОРНИКА

҂АѰПS (1786) года августа ГI (13) дня по указу Святейшего Синода пострижен в монашество строителем иеромонахом Пахомием, и дано имя ему Серафим. Принявши новое имя аггельское, он обратил очи свои, еже не видети суеты и изменяясь изменением Божественным направил путь свой внутренним вниманием и умным Боговедением к вечному Солнцу правды — Христу Богу, Имя Коего носилось в сердце и устах его. С горячею любовию он начинал подвизаться о приближении любовию к Господу, и деятельным образом узнал, что любовь возвышает ум наш к Богу, и Бог нисходит к нам, как и Сам Спаситель сказал своими пречистыми Усты: любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим и Аз возлюблю его и явлюся ему Сам.

҂АѰПЗ (1787) года в декабре месяце посвящен в иеродиакона Преосвященным Викторо епископом Владимирским и Муромским. Приняв сей сан он усугубил ревность свою и усердие к Господу Богу и к Святой Его Церкви, так что в продолжение Е (5) лет и Ф (9) месяцев находился он в чину вседневнаго служения Литургии по чреде у поздних; а то служил ранния в разных пределах, всякой день причащался Святая Святых Тайн; укрепляяся таковою Святынею, все свои силы напрягая, подвизался, полагая на всякий день начало благое с Святым Давидом: ныне начах сия изменя десницы вышняго: я сим прилагая труды к трудам, тщался подражать древним Святым Отцам Пахомию Великому, Стефану Новому, Илариону Великому и прочим. Праздничныя и воскресныя ночи проводил все во бдении, стоя неподвижно в непрестанном Славословии Божием до самой Литургии; если же когда ослабевал духом от усталости: то привязывал себя волосами к верху, и так совершал все всенощьное бдение, особливо сие употреблял в начале, когда себя приучал к сему подвигу: Господь же видя раба Своего на таковые труды любви Его ради себя вдавшего. О коликую Благодать излиял Божественную на раба Своего, даровал ему силу и крепость таковую, что ему нечувствовати трудности и забывати себя. До таковаго состояния в теле или кроме тела не вем и на некие не помнити о пищи и питии и не спати: но до таковаго утешительнаго состояния дойти надлежало многими трудами. Сколько тут было слез, сколько пота, сколько частых коленопреклонений; а паче всего служение при Литургиях совершаемых; аки на Небеси стояти молитися и Причащение Святых Таин соделало Блаженнейшим его паче слова, что некогда молитися ему и глаголати со Святым Ефремом: Господи удержи струи Благодати Твоея да почию мало. О сем блаженнейшем состоянии сказал Дух Святый усты пророка Исаии: надеющиися на Господа обновят крепость окрыляют яко орли потекут и не утрудятся.
По таковой Великой и не изреченной Благодати Божией удостоился и дивных видений Божественных. Бывающу ему при службах церковных как то: полунощницы, утрени, обедни, вечерни и правила, видал Святых Аггелов, сослужащих и с братиею поющих, видением в подобие юношей молнии зрачных в одеждах белых златотканных, гласы их ни чему на земле уподобить нельзя; одним словом сказать: око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыде. Яже уготова Бог любящим Его.
От таковаго видения и пения изменялся он Божественным изменением. Не посредственне обьят бывал Божественною Любовию: и бысть сердце мое, яко воск тая по среди чрева моего.
От таковыя не изреченныя радости Божия мне продолжал старец, радость моя не могу тебе сказать, что я был в теле, или кроме тела не вем. Бог весть; но только упомнить могу, что я выхожу из церкви и притом вспомню что входил в ню.
Еще не могу нечто преславнейшее тебе, моя радость, говорил старец в восторге духа, поведать дивное некое Божественное мне убогому посещение и преславное видение; но токмо даждь мне слово, что бы ты от меня слышанное никому не поведал, я многогрешный поклонился старцу и сказал: что я обещаю ся умолчать, и помыслил: по смерти его открою, он же провидя мое помышление, еще присовокупил: и ты с тем умри и никому не поведай.
Сие меня окаяннаго очень поразило, я поклонился старцу Святому, тут у меня и невольно исторгались слезы, но старец подняв меня от земли своею рукою отирал мои слезы, говоря: теперь время не скорби, но радости.

Блаженной памяти отцы наши батюшки строитель Пахомий и казначей Иосиф, мужи Святы меня убогаго любили, как свои души и ничего ими от меня не потаено было, и что им было для своей души и для меня они на ипаче пеклися. По таковой их ко мне великой любви, везде я бывал с ними. Когда батюшка Пахомий служит то без меня убогаго Серафима ни когда не служил ни одной службы. Бысть служащему мне с ним во Святый Великий Четверток, началась Божественная Литургия в два часа по полудни, обыкновенно вечернею, после малаго выхода и иеремий возгласил я убогий: Господи спаси благочестивыя и услыши ны, у Святаго престола ы выше в царские врата, навел на люди орарем, сказал: и во веки веков: тут озарил меня свет: как луч солнечный; обратил я свое зрение на тое осияние, увидел Господа Бога нашего Иисуса Христа видением Сына Человеческаго во Славе и не изреченным светом сияющаго паче солнца, и окружаемаго небесными силами, аггелы, архаггелы, херувимы и серафимы, как бы роем пчельным, премногим множеством от западных церковных врат грядуща на воздусе.
Приближившись и ставши против амбвона и воздвигл Свои Пречистые руце, Благословил служащих и предстоящих, по сем вшел в местный образ Свой Святый, что близ царских врат и преобразился окружаемый аггельскими лики, сияющи не изреченным светом во всю церковь, я же, продолжал старец; есмь землля и пепел, удостоившись встрести на воздусе Господа нашего Иисуса Христа и Благословиться от Него. Сердце мое возрадовася о Бозе Живе не изреченною радостию возрадовалось чисте, просвещеннне, в сладости любовней и сердца наслаждении.
От сего Божественнаго видения он изменился видом, что все могли заметить и понять: с ним есть Господне посещение: ибо он тут не мог с места идти, не проговорить, но подошли два иеродиакона взяли его под руки и ввели в алтарь, в угле оставили. Он стоя часа три лицем часто изменялся. Лице его было бело, как снег, потом румянец являлся, переливался, долго не мог проговорить от таковаго упоения Божия Благодати. Когда утешился, сие поведал своим по Бозе отцам Пахомию и Иосифу; а более никому, которые слагали сие в сердце своем, его же предстерегли от мнения но, более и более утверждали в смирении и самоукорении.

҂АѰЧГ (1793) года сентября В (2) дня посвящен в иеромонаха Преосвященным Феофилом епископом Тамбовским. По получении сугубыя Благодати Духа Святаго, он воспевал со святым Давидом: готово сердце мое, Боже, готово сердце мое, воспою и пою во славе моей, пою Богу моему дондеже есмь. С большею любовию стал подвизаться, для котораго полагая восхождение к Богу в сердце своем. И к тому же горя любовию Божиею по свидетельству того же очевидца, как елень жаждущий на источники водныя, так всего себя предавшаго Любви Божией. Душа, что и говорил, вожжада душа моя к Богу Живу и Крепкому, Господи, когда прииду и явлюся лицу твоему.
По своей великой ревности к Богу в сане иеромонаха свидетельствовал три года; всякой день служил; а всего восемь лет и девять месяцев.
В течении таковаго времени от непрестаннаго в церкви пребывания и келейнаго бдения получил он болезнь в ногах опухоль и раны открылись, из которых текла материя кровь и гной. По таковой болезни он сделался для священнодействия не способным; а как бы его желание с перваго вступления в монастырь к совершенной пустыннической жизни. По склонности к уединению, по любви к совершенному безмолвию, он начал просить у настоятеля иеромонаха Пахомия благословения на жизнь пустынную в подражание древним пустынножителям, получил от настоятеля благословение.
Во время исхождения сего своего старец претерпел испытание. Настоятель велел, одному отставному воину настичь его на пути и ударить в щеку, что и было: настиг и ударил в ланиту так крепко, что он упал на землю потом встал и по Заповеди Божией и другую обратил за ушение: той еще не дерзнул ударить. А старец с молчанием остался и потек скорыми стопами и удалился в пустынную свою келию в ҂АѰЧД (1794) году осенним временем.

С какою несказанною ревностию и радостию водворился на удиненное житие по Святому Василию Великому, с ним же он в восхищении духа говорил: о уединенное житие. До небеснаго учения есть и Божественнаго разумения: училище в нем же Бог Есть, вся чему учился. Пустыня есть рай сладости, идеже аки благоуханного мира виды, красноличние корении, цветы сице сладковонная добродетелей увеселяют благоухания; тамо шипки любве огненным пламенеют цветом, тамо чистоты снеговидным в нижних живут. От ветров недвижими пребывают, тамо смирна совершенаго умерщления, не точию плоти, но яже преславнее самой воли истекает; такожде кадило всегдашней молитвы непрестанно искипает, огнем Любви Божественныя сладце сгарает, но что вся по единому воспоминанию, понеже вся тамо различных цветов добродетели, различными украшении шарами зеленеют и не престающей красоты безсравненне процветают Благодатию: о пустыня душ Святых услаждение. Внутреннаго вкуса не изчерпаемыя сладости: ты пещь оная халдейская к ней же силу горящаго пламени молитвою Святии Отроцы устужают, и горением веры, гарящагося окрест себя пламене угашают стрелы, идеже и оковы горят, обаче окованным удеса не сгарают; ибо грехи разрушаются и к пению Божественных хвалений душа возводится вопиющи: разширил еси узы моя тебе пожру жертву хвалы.
Келия его пустынная, в которой он жил, сделана деревянная в ней печка, сеничьки, крылчико, кругом заборец и внутрь его огородец; в нем были гряды, на которых он садил картофель, и свеклу и лук. Кругом лес сосновый частый от монастыря на зимний восход в растоянии шести верст на берегу реки Саровки.
Дело его состояло в молитвах, совершал правило Великаго Пахомия, пел полунощницу, утреню, часы, вечерню и повечерие, каноны и акафисты. Прочие его духовные упражнения состояли в чтении Священнаго Писания Евангелия, Деяний Апостольских и посланий Ветхаго Завета, Добротолюбия Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Ефрема Сирина, Четьи-Миней и прологов.
И вне келии имел духовные упражнения, выходил в дебри леса скрывался и исправлял правило Пахомия Великаго, некоторые у него уединенные места в лесе духовном смысле назывались, Святый град Иерусалим, и прочая Святыя места где господь наш Иисус Христос во плоти родился, пострадал и Воскрес, на все те места ходил в приличные тому часы и как бы в присутствии Того Самаго Господа, плогружался в мысли с Любовию Божиею: тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал, како не дарует с Ним нам вся. Исходил в место, яко бы град Назарет, где архаггел Гавриил Благовестил Святейшей Деве Марии воплощение Сына Божия, Духа Святаго нашествием и осенением силы вышняго. В честь сего Божественнаго Таинства пел и акафистово пение и правило исполнял Великаго Пахомия.
Исходил в Вифлеемский вертеп, умнозрел в яслях младенца, пеленами повита, тут в ужасе смирившемуся с волхвы покланялся и пел аггельское пение: Слава в вышних Богу и на земли мир в человецех благоволение. Таковым действием и умосозерцанием он подвизался прежде исцелить немощи чувствам, говорил старец Серафим: аще ум совещает изыйти на крест и чувствам исцеления не имея, гнев Божий приходит нань, понеже своя чувства.
Писано есть, яко крещающиеся от Иоанна исповедаху грехи своя, се же говорит: яко приходящему работати Богу, да исповесть прежде своя деяния. А яко одеяние его бяше от влас вельбужд и прочая, еже сказуется пост и злострадание, еже очищает человека первее и тогда подвижится взыйти на крест. Прежде Распятия рече Господь: шедше возвестите Иоанну, яко слепии прозирают, хроми ходят, прокажени очищаются, се знаменует яко имеяй любовь мира сего, сей слеп и егда ту он отвержет обратить к вечности, тогда прозирает таковый; а еже хромии, аще мудрование сердца еще плотское имать и оставит. Возлюбит Бога от всего сердца, тогда начнет ходити. Глусий, нерадящий о Заповедех Божиих омрачением ума и окаменением сердца, егда оглохнет молвам мира, се упразднится. Прокажении очищаются: всяк прокажен имея зависть, ненависть, оклеветание, осуждение, а сия оставит и исправит любовь в сердце своем, сей очищается.
Исходил старец в подгорие чрез реку, близ его текущую на малый островок, яко бы на он пол потока кедрска, идеже бе вертоград, куда входил Господь и ученицы Его. Умными очами зрел Иисуса Христа на землю поклоншася и глаголюща: Отче, аще возможно есть прейти чаше сей.
Тако нам продолжал старец, аще убо восхощет ум взыйти на крест требует многаго моления и слез, труда и подвига и смиритися на всяк час пред Богом прося помощи от Благодати Его да сохранит и укрепит присно не победима, понеже скорбь велия в час распятия, егда же изыде на молитву, поят Петра, Иакова и Иоанна, се есть веру здраву, упование крепко и любовь совершенну да сего ради облобызает вышнюю Благодать и премудрость и возможет взыйти на крест. Якоже рече апостол разумети нам силу Воскресения Его и приобщение Страстям Его, яко сообразным быти смерти Его, да достигнем в оно воскресение мертвых. Что быша о Владыце нашем сладчайшем Иисусе Христе, сия вся в наказания наша и мы в образ себе приимем подтверждал отец Серафим и сим богомыслием и умосозерцанием возвысимся. Да приимем всякое сладостное желание и вкушение чувствам. Оплевания ради безчестия и скорби елики приходящии нам от духов злобы поднебесных терпим со благодарением.
За терновый венец именем выну себя укаряти и осуждати и от иных укорения и осуждения терпеливно сносити без всякаго смущения. За трость, Его же главу Пресвятую бияху и тщимся иметь на главах своих смиренномудрие, чем и попирается всякая гордыня и вражия сети. О разделении же ризы Господа нашего Иисуса Христа, полезно и нам прежде распятия миру всякаго попечения и стяжания мира сего без смущения совершенно совлещися, сия вся полезно есть сотворити прежде всякому хотящему взыйти на крест. Еже в шестый час распятся Иисус Христос, образ нам есть ко укреплению нашему и ко всякому унынию и малодушию и еже умрети греху. Еже в девятый час возвал гласом велиим Христос глаголя: Или, Или лима савахфани, наказует нас, еже по страстех и терпении в скорбех и печалех, дондеже совершенно погаснут, не продерзати в чесом, но в смиренномудрии вопити к Богу. О предании же Духа по захождении солнца научает нас, яко аще свободится ум наш от мирскаго смущения, знамение есть. Тако умертвися человек сей греху, тогда и завеса раздиррается свыше. По свобождении ума и преграду бывшую совокупляет себе и к Богу восходит. Прочее же камение распадаются и гробы отверзаются, являет сие нам, яко аще ум наш умертвися от мира сего всякая тяжесть и слепота надлежащая души разсыпаются тогда.

А еже убо обвита Его в плащаницу чисту со ароматы освящение уму являет, иже смирною оною повит есть не тлением и еже упокоити Его во веки. А еже положиша Его во гробе нове, в нем же никто же положен бе являет, яко аще ум наш от всех сих свободится. Субботствовати будет в оном новом веце. Новая помышляя нетленная. Так же Воскресе Господь во Славе и взыде на Небеса и седе одесную Бога Отца в вышних, предавая нам образ сей Святый апостол Павел, сице глаголет: аще убо воскреснусте со Христом, вышняя ищете, а не земная, идеже Христос есть одесную Бога седяй, сего ради вышняя мудрствуйте, а не земная, сильно бо Имя Святое Его немощь нашу заступити от всех враг наших и по смирению нашему покрыти грехи наша и обрести нам Его со всеми Святыми.
В шестый час дне он исходил на место уединенное, в духовном смысле у него значилось Голгофа; на сем он месте исполнял правило Великаго Пахомия; а по исполнении онаго размышлял и очами веры предзрел Господа Спасителя нашего ко кресту четырми гвоздьми люте пригвождена, и стоящую при кресте Иисусове, Его матерь Пресвятую Деву Марию с прочими своими сестрами и ученика возлюбленнаго Иоанна. Како сладчайший Иисус видев матерь Свою и ученика, Его же любяще, глаголя матери Своей: жено, се сын твой, с сим Божественным Своим Словом всю свою Божественную любовь к роду человеческому из своего Божественнаго Сердца, излил в сердце матери Своей Пресвятей Деве Марии любовь к роду христианскому и глаголя ученику: се Мати твоя и с сим же своим Божественным Словом тоюже Любовию Божественною Своею к роду христианскому Матерь Свою Пречистую Деву Марию как возлюбленному своему ученику Иоанну, а с ним и всему роду христианскому усвоил Материю.

На сем месте его находили пустынники схимонах Марко, иеродиакон авва Александр, находили его в иступлении, помедля близ его как час един отходили неполуча от него никакого привета. Но пользуясь его таковым примером, сии пустынножители бывали у него Марко два раза в месяц, отец Серафим разговаривал с ним о молитве и действиях оной, отец Александр один раз в месяц и с ним тоже он разговаривал о молитве.
Сему отцу Александру старец открыл нечто преславное, он всегда исполнял правило Пахомия Великаго в полунощи, потом пел полунощницу, и пока он молился, в тое время множество зверей: медведей, волков, лис, зайцев и прочих всяких, какие были в лесе Саровском даже и ползающих, как то: мышей, ящериц и пресмыкающихся: змиев, ужей, оне по роду своему рыкали иные пискали. По исполнении своего правила выходил он к ним, выносил корзинку с хлебом, кормил всех зверей и гадов пресмыкающихся, поражен был сим происхождением. Александр спросил старца: как у него доставало хлеба на толикое множество, старец ему отвечал, когда я брал из корзинки, в ней ничего не умалялось и сколько брал, паки наполнялось. Как наедятся все уходили обратно в свои места.
При таковых духовных занятиях имел и телесные труды и подвиги велики до злострадания по Святому апостолу Павлу сладце похвалюся в немощех моих. Яже до изнеможения плоти подах. И паки споспешествующе молим не вотще Благодать Божию прияти вам глаголет бо во время приятно послушах тебе и в день Спасения помогох ти и далее. Во всем представляюще себе якоже Божия слуги в терпении мнози, в скорбех, в бедах, в теснотах, в ранах, в темницах, в нестроениях, в трудех, в бдениих, в пощениих, в очищении, в разуме, в долготерпении, в благости, в Духе Святе, в любви не лицеммерней, в Словеси Истины, в силе Божией, оружии правды, десными и шуими, славою и безчестием, гаждением и благохвалением, яко же лестцы и истинни.
В сходственность сих слов Святаго апостола, отца Серафима говорю труды и подвиги кто может поведат, единому Сердцеведцу Богу ведомы и браней от невидимых врагов, каковых не подал сам послежде об них впомянал: не есть наша брань к плоти и крови. Это он изяснял не брань но брань к началом и ко властем и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным: но о сем воспомянем после, здеже в кратце воспомянем о его трудах и подвигах Любви ради Божия поношения.
А как по смирению своему всякому благоугодному делу полагал в основание Слово Божие и учение Святых Апостол и пример древних Святых, которых в подражание наложил на себя вереги цепи железныя на оба плеча и у сих цепей имелись кресты железные же. Один на перед висел в дватцать фун. Другой назад в восемь фунтов и от сих железный пояс, носил сию тяжесть вся дни живота своего в пустыне: прочие труды телесные, возделывал гряды, садил картофель и свеклу; а для гряд требовалось удобрение; то он делал так: летом в жаркие дни ходил на ниские места, брал мох; таким образом войдя в болото наг препоясаны имея чреслы своя, медленно собирал мох, где многое множество мух комаров, облаком покрывали подвижника и уязвляли, от чего кровь текла из него и от зноя солнечнаго запекалась. Лице и все тело опухало и синело от уязвления больших мух; набираемый мох носил на гряды и так делал не одновременно в году; а во всякий год много раз.
Зимою же занимался рубкою дров, нес труд и терпел мороз. Одежды его всегда одинаковы были: рубашка, как наденет; то носил до тоде, пока вся истлевает и спадет с него. [в бане никогда не измывался, как вошёл в монастырь] Балахон из холста посконнаго: в морозы, когда выходил из келии: то накидывал на грудь чулок или тряпку ветхую, на ноги надевал бахилы кожаные и лапти, на руки рукавицы кожаные.
Так подвизался ради Господа и ради приобретения Любви Божией; совершенная любовь к Богу соединяет любящих с Богом и между собою взаимно. Ум стяжавший духовную любовь ни чего согласнаго с любовию не мыслит. Уединение, молитва, любовь и воздержание суть четыре составная колесница, возносящая ум на Небо, истощай тело свое постом и бдением отразиш мучительный помысл сладострастия. Как дело Божее править миром; так дело души управлять телом. Похоть истребляется страданием и скорбию или произвольною или насылаемою промыслом. Какою мерою мерим своему телу: тою же обратно возмерит тебе Бог, праведное воздаяние ожидаемых благ; ибо все свое желание в них источает. Бог есть тот, Кто обещал будущия блага, веруя Ему подвижник желает будущаго, как бы уже настоящаго.
Если ум теперь совершенно забывает здешнее, а более и более старается знать будущее; то знак, что он живет во благих ожидаемых.
Хорошо безстрастие; ибо сам Бог научает его Истине, уже и здесь утверждая в ней боголюбивую душу.

Паки возвратимся на предлежащую повесть. Пребывая отец Серафим в телесном упражнении занимался возделанием гряд и приготовлением дров для топления келии, чрез каковое трудолюбивое упражнение и болезнь в ногах несколько миновалась.
В сие время таковаго его пребывания был он требован указом Святейшего Синода в архимандрита, что себе тяжко вменял растаться с уединенною жизнью, с Саровскою обителию и с смиренною братиею; просил убедительно настоятеля тогда бывшаго Исаию, чтоб всячески отклонил от него сие; а настоятель и братия равно велику себе тщету вменяли лишиться таковаго подвижника, молитвенника и примернаго наставника, и избран вместо его иеромонах, который за послушание изявил согласие, принял должность настоятельскую, старец же успокоился от того живя в пустыне он такою был обьят не посредственне любовию к исполнению Заповедей Божиих, как то: возлюбить нищету, смирение, воздержание и терпение. За содеянное телом есть дело Ббожественных судов.
Не будь нерадив в делательной жизни и просветится ум твой, сокровища, говорит Бог, не видимая сокровенная отверзу тебе. Уединение, молитва, суть великия средства, ведущия к добродетели: ибо оне очищая ум, делают его прозорливым.
Всякое злострадание и смирение есть попечение о душе, посредством их Бог все грехи прощает. Кто не хощет нести произвольныя трудов покаяния, того невольным трудом подвергает промысл.
Подвижничество требует терпения и великодушия; ибо долговременным трудолюбием отгонится сластолюбие. Кто переносит удары невольных искушений, тот делается смиренным благонадёжным и опытным.
Терпение есть трудолюбие души: а трудолюбие состоит из добровольных трудов и не вольных искушений.
Ум получивший некоторую часть безстрастия иногда бывает непоколебим: но без дел он будет неопытен.
Кому дана вера, от того требуется воздержание, которое укоренясь раждает терпение, навык многотрудный; знаком терпения служит любовь к трудам, опираясь на них, ум надеется получить обещания и будущих угроз.
Обещание будущих благ прилепляет ум к ожидаемому, а пребывая в них он забывает настоящее, отвергает настоящее. Кто вкусил любовию к воздержанию, что просил у настоятеля благословения питаться одним овощием, которое он сам садил у келии своей и питался шесть лет одним картофелем и три года одною свеклою питие же ему одна вода.

С окончанием сего Ф (9) — летнаго подвига последовала кончина строителя Исайи к нему имел старец Серафим великое уважение и любовь; ибо он воспринимал его при пострижении во Святый аггельский образ от Евангелия и был его духовным отцем. По смерти сего скончавшегося в ҂АѾД (1804) году отец Серафим был умоляем от братии Саровской, что бы быть ему Саровской обители строителем. Но подвижник добродетелей, ревнитель пустыннической жизни, подражатель безмолвия Святому Илие и Предтече Господню, никакими умолениями не мог убедиться к принятию настоятельства и принял должность сию казначей тогда бывший иеромонах Нифонт. Лишение отцу Серафиму отца своего духовнаго строителя Исайи было великою потерею, он предал себя совершенному безмолвию, так что ни с кем не говаривал более трех лет и пребывал в вящшем подвиге и возымел ревность стоять на камени в подражание преподобному Симеону Столпнику.
Камней, на коих он стоял, было два. Один находился в келии, который по кончине его положен по словесному его завещанию на его могиле; а до смерти лежал на приготовленном для могилы месте; другой в лесу на половинном расстоянии от обители к его келии в чащине сосноваго леса. Тут не было ни ограды, ни покрова. Образ его стояния был таков: на одном камне, что был у него в келии стоял он с утра до вечера, по захождении солнца исходил из келии на другой и стоял с вечера до разсвета во всю нощь творя молитву, исправлял правило Великаго Пахомия и с воздетыми горе руками, взывая к Господу Богу мытаревым гласом: Боже милостив буди мне грешному; или Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй мя грешнаго. В таком подвиге он находился тысящу дней и тысящу ночей, безпрерывно и претерпевал зимою мороз, весною и осенью мокроту и замерзение на нем одежд, летом от мух и комаров уязвляем и всегда всякая воздушная перемена на него действовала естесвенно, терпел сие подвижник добродетелей мужественно и великодушно.
Пища его была в сии тысящу дней и тысящу нощей трава снить опаренная и заквашенная и питие вода и то в учрежденные дни, а в понедельник, среду и пяток без пищи проводил. От стояния он получил в ногах болезнь, которая продолжалась до самой его кончины. В таковом подвиге отец Серафим претерпел много бесовских нападений, страхований и привидений различных. Но ни чрез что не могли враги разлучить мысли его с Богом.
Подвиг сей проходил он так тайно, что в продолжении его стояния никто не мог знать о том. В последствии же времени открыл это он сам некоторым из братии. Один брат будучи поражен удивлением о таковом подвиге возразил старцу, что это превосходит силы человеческия. Старец указав на пример Симеона Столпника и сей подвижник благочестия П (80) лет стоял, а мои труды похожили на его подвиг. Тогда тот же брат спросил старца, конечно в этом подвиге для него не стало бы сил человеческих. На сие старец отвечал, точно так внутренно подкреплялся и утешался я тем Небесным восторгом, который снисходит свыше от отца Светов и помолчав присовокупил, когда умиление есть, то с нами Бог. Якоже дождь излившись на землю произрастениям приличное подаст качество: сладким сладость, крепким же крепость, тако и Благодать в сердца верных не преложне входящая приличесвующия добродетелям действия дарует, алчущему Христа ради бывает пища, жаждущему сладчайшее питие, зябнущему одежда, труждающемуся покой, молящемуся извествование и плачущему утешение.

В продолжении пустыннаго его жития, приходящим к нему из монастыря братиям для посещения и воспользоваться его советами, он желая сохранить безмолвие от приходящих удалялся, или ничего не говоря падал ниц на землю и не вставал до тех пор, пока его оставляли с любезным для него молчанием. Исконный враг диавол не терпя видеть таковых добльственных подвигов, делал старцу разныя искушения, как выше сказали, особенно в ночьное время, в часы молитвы такое делал искушение на падение, что поднимал на воздух и ударял об пол, так сильно, что если бы не помощь Божия подкрепляла; то от таковых ударов и кости могли бы сокрушиться и потому он тем, кои требовали его совета для провождения жизни пустынной говаривал, что в монастыре живущие борются с противными силами, как бы с голубями, а в пустыне как со львами и леопардами. Но сколько не старался диавол воспрепятствовать подвижнику в его течении удалить его от жизни уединенной, однако все усилия его остались тщетны и не мог сам собою причинить старцу никакого вреда: то употребил орудием злых людей. ҂АѾS (1806) года ВI (12) сентября при строителе Нифонте, пришли к старцу три человека из соседних крестьян; он был в это время в лесу рубил дрова. Они приступили к нему и требовали от него денег, говоря: что к тебе ходят мирские люди и носят деньги. Он им отвечал: что ни от кого ничего не беру; но они не поверя его отзыву, положили вынудить требуемое насильственным образом; один на него кинулся с зади ухватя за плеча, хотел уронить, но сам упал, от чего несколько они сробли; но отец Серафим, видя грядущие нань и тако овча на заколение ведется, не стал против, а положил тапор из своих рук, приложил руки своя к персям, сказал им кротко: что вам надобно делайте. Один из них взял его топор и ударил старца обухом в правый бок так крепко, что кости переломил. От сего удара он упал на землю и обезпамятел. Сии воплощенные диаволы столько страстотерпца били, кто чем мог, кто обухом, другой пинал ногами, третий поленом. Одним ударом поверженнаго на землю, многими всего сокрушили, как бы зверовную добычу, голову разбили, руки и ноги сокрушили и умертвили; а как думали, что уже мертв, связали руки ему и оцепили за ноги веревкой, преклонили березу и привязали на то ногами, отпустили березу и повис страдалец к верху ногами, и так оставили, сами пошли окаянные в его пустынную келию, думали обрести имение, разломали печку и пол, рыли и искали злата у того, который не имел ни чего, кроме образа и рубища, кое на нем, ниже хлеба имел, но мало картофеля, за сим напал ужас на убийц и от страха бежали, страдалец же вися на дереве неведомо какими судбами отрешился и упал на землю и чрез несколько часов пришел в чувство, благодарил Господа, что его ради пострадати сподобился, а за убийц молился, что бы не было им во грех. На другой день пришли к нему для посещения два брата, увидели его столь всего в крови и изувеченнаго, возвратились в монастырь, сказали строителю, который скоро послал принести его и принесен был на ковре в монатырскую келию. Он весь был окровавлен, волосы смяты и слеплены с сором, уста запечены кровию и несколько зубов выбито; увидевши его строитель и братия в таком жалком положении ужаснулись и спрашивали, что с ним было: он все случившееся с ним обьявил; и после сих смертельных ран до выздоровления он оставался в монастыре около Е (1) месяцев и исцеление получил милосердием Царицы Небесной.

По принесении в монастырскую келию лежал восемь суток, не мог употреблять не пищи, не пития и не имел сна от великия болезни, так что не надеялись ему живу быти; но всякий час ожидали смерти его. Между тем видя настоятель, что он прожил шесть суток в седмые послал за докторами в город Арзамас. Съехались доктора, посмотря удивились, как душа в теле может быть; ибо голова проломана, ребры перешибины, грудь оттоптана, словом весь умерщвлен, сказали настоятелю, что нужно кровь отворить. Настоятель усумнился, что кровь и так вся из него выпущена смертельными ранами; а как доктора сказали, это за необходимое: то настоятель и решился предложить больному и доктора уже пришли в келию смотря дожидаются настоятеля. Докторов было трое и подлекарей трое. Они желали скорее помочь больному, как то: пустить кровь обмыть всего к ранам приложить пластырь, а где употребить и спирт и так разсуждали между собою, больной видел их таковое внимание, потом говорят: настоятель идет и в сию секунду на отца Серафима сон тонкий нашёл в оном он видел дивное видение с правой стороны его подходит к нему Матерь Божия, Владычица наша Пресвятая Богородица, во Славе в царской порфире; ей последуют Святии Апостоли Петр и Иоанн Богослов, и как приближаясь к одру его остановясь и правою своею рукою перстом показала на отца Серафима; а лице свое обратила на докторов и рекла им: что вы трудитеся, и паки лице свое обратила на старца и рекла: сей от рода моего: в сию же минуту вошел в келию строитель, начал ему говорить, предлагать помощь докторов, отец Серафим пробудившись сказал строителю, что нежелает помощи от человек, но просил его оставить Богу и Божией Матери — истинным врачам душ и телес. Отец строитель видя его веру и мужество более ничего не мог еще ему стужать. Оставили его в покое, он же от дивнаго посещения Божией Матери и Святых Апостол с нею и еще же внял словам к нему реченным Пречистою Богоматерию: сей от рода Моего. Каковыя радости исполнился: ни какий язык изрещи не может и продолжалась сия радость часа Д (4)
По сем мало по малу пришел в равнодушие и почувствовал в себе силу, крепость и большее облегчение болезни, так что встал с смертнаго одра и стал ходить по келии и в сей девятый день к вечеру укрепился пищею, вкусил хлеба и капусты белой кислой и от того дня паки предал себя Господу Богу и Пречистой Его Матери на великие подвиги и в постыжение врагу диаволу.
На нем одежды смоченныя его кровию засохли и некая части к ранам его пристали власы на голове и брада с сором и кровию смешались. Это все так оставил на себе, волосы отболели и спали с головы, некоторые и от брады. Подобно и одежды ветхия также с болячками от больных мест отлепилися. После сего проведя Е(5) месяцев в монастыре он просил настоятеля возвратиться в свою отшельническую келию; но настоятель по совету братии уговаривал его остаться на всегда в монастыре, опасаясь подобных случаев, но он отвечал, что нестрашится он подобных нападений решился претерпевать все оскорбления, какия бы не случились подражая мученикам, страдавшим за истину. Настоятель видя его твердость ума и не устрашимость духа, оставил его при его желании, и он видя своего Отца милосердие устремился воздеть преподобные свои руки к благодарению Пречистой Матери Божией, что ея милосердием возвращается в свою пустынную келию, в которой он пребывал ранее К (20) лет не исходно и после сего пробыл еще около трех лет, сугубо подвизался на посрамление врага; а потом по убеждению строителя Нифонта оставил пустынную свою келию и переселился в монастырь ҂АѾФ (1809) года мая Ф (9) дня.

Настоятель и братия весьма утешились пользуясь его примером благочестивой жизни. По возвращении своем из пустыни в монастырь, он затворился в келии и паки по прежнему своему обычаю предал себя безмолвию, так что в течении И (8) лет никого почти не принимал ни из братии ни из посторонних посетителей.; он для себя не требовал нужных принадлежностей; в его келии не было огня кроме лампады; одежда его была всегда одинакова, редкие его могли видеть из братии. Он сидел подобно мертвецу, нужная пища приносима была чрез одного брата и в его сени поставлена была белая тяпаная капуста, толокно и вода, которой он употреблял столько, сколько хотел, так приносили ему и до самыя кончины.
Часто случалось, что кто-нибудь из братии застал его в келии своей на молитве или чтении Евангелия ил Псалтиря и желая воспользоваться его советами, предлагал ему разные вопросы, но он не обращая ни какого внимания на его слова, оставался при своем занятии и приходящий к нему брат принуден был удалиться, не получа от него ответа.
Таково было его безмолвие! И углубление в самого себя. За всем сим каждый день исполнял правило следующим образом: вечерю с канонами Иисусу и Богородице и после сего бдел до полунощи с призыванием имени Божия Матери сице: Владычица моя Пресвятая Богородица спаси мя грешнаго. В полунощи совершал правило Великаго Пахомия, потом пел полунощницу и утреню и часы в показанное время. Для приобщения Святых Тайн испросил благословение от настоятеля чтобы оныя приносимы были к нему в воскресные и праздничные дни от ранней Литургии, что и было позволено от настоятеля, поставлял он для себя столь нужным и спасительным долгом, что не пропускал ни одного праздника и воскреснаго дня не сподобившись Небесной пищи и пития, да и другим советовал, чтоб не пропускали ни одного годоваго праздника не очистивши своей совести исповедию и не омывши грехов своих Кровию Господа нашего Иисуса Христа.
В последних сих годах был в обители преосвященнейший епископ Тамбовский Иона, после бывший митрополитом Грузинским. В бытность свою в Саровской обители хотел он видеть не усыпнаго старца в затворе, приходил к его келии, просил отворить дверь и принять его, но не услышал ни гласа, ни послушания, многократно толкали двери, но не отворился. Тогда строитель в удовольствие архипастырю предлагал: снять с крючьев двери, но преосвященный на сие не решился, а приказал оставить его в покое; а как издавна многие усердствующие из благородных особ посещали Саровскую обитель и желали видеть затворника, а потому все приходили к его дверям, убеждали его прозьбами прося его молитв и благословения. Господь же видя веру любящих Его и молитву их услыша и волю боящихся Его сотвори: благоволил же Господь извести раба Своего из подспуда и поставить на свещнице: да светит миру.

Благоволил же сице месяца ноемврия в КЕ (25) день, иже во Святых Отец наших Священномучеников Климента папы Римскаго и Петра Александрийскаго, преславно посетила его Царица Небесная Владычица наша Богородица Присно Дева Мария с сими угодниками Божиими и приказала ему отвориться и принимать мужеский пол и женский к нему приходящих и равно всех учить спасительному пути.
С сего времени он отворился, начал принимать к нему приходящих и беседовать со всеми. Настоятель и братия очень сему обрадовались, все текли к старцу принять от него благословение и молитву. С сего времени свою братию принимал во всякое время, а приезжающих и приходящих после ранней обедни во весь день до вечерняго правила до осьми часов по полудни, принимал одевшись в светлый холщевый балахон, в полумантию с епитрахелию и поручами, таким образом всякому приходящему к нему полагал на главу правую руку и край епитрахели, веле за собою говорить: согрешил Господи душею, телом, словом, делом, умом, помышлением и всеми моими чувствы, зрением, слухом, вкусом, обонянием, осязанием, волею и неволею, ведением и неведением; по сем говорил священническую разрешительную молитву следующую: Господь и Бог наш Иисус Христос Благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти чадо [имя_рек] вся согрешения твоя и аз недостойный иеромонах властию Его мне данною прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Знаменовал десницею крестообразно кающагося, по сем давал во уста Богоявленской воды и из блюда почерпал ладошкой часть просфоры вынутой с красным теплым вином и преподавал во уста же, если прежде обеда, из лампады маслом чело знаменовал, потом сказав: Христос Воскресе; целовал во уста, сие говорил во всякое время и велел прикладываться образу Матери Божией. Потом с миром отпущал. Сей обряд он потому имел, что знал и видел, что нынешних времен люди весьма удаляются люди от Божественнаго Причащения, а потому веруя Благодати Божией, что эта Святыня им преподаваема назидала и укрепляла души питающихся, а потому посетителей более и более умножалось из всех наций.
Многие из дальних мест начали приходить для принятия благословения и полезных советов. Приходящих к нему бывало до десяти тысящь человек и более, всех благословлял и преподавал краткия поучения, смотря по требованию каждаго, при сем он еще имел обыкновение, приходящим к нему раздавать просфоры мелко раздробленныя, благословенный хлеб и обыкновенный хлеб и все принимали от него оное с благоговением, постением и любовию приносили в свои домы и хранили, как великий дар Божий.
Толико Господь прослави раба Своего прославившаго своего Господа, что ҂АѾКЕ (1825) или КS (1826) года благоволил Господь удостоить раба своего и обитель Высочайшим гостем хотя не явно, но под чужим именем Великий князь Михаил Павлович, бывший в Пензе и Тамбове, приехал в обитель Саровскую и пришел к старцу и сказал ему: благослови отец Серафим чиновник от министерства по особливым поручениям, старец благословил и удержа его десницу, сказал ему: что вы меня обманываете, Вы не чиновник, но Великий князь, потом сказал ему, что Вы меня обманываете, не обинуяся что есть Воля Божия; ибо советы его по опыту и от дел, слова от Благодати. Сию предваряло обою любы и вера, деятельное же яко место злачно тучнящее, Благодати же, яко чаша упоевающая и веселящая, неизреченное же тоя радование, яко елей, умащающий лице и светло соделовающий.

И так старец по приказанию Царицы Небесной принимал к себе всех, но сам из келии не исходил. Всего с преждебывшим затвором ВI (12) лет и от столь великаго подвига пришел он в крайнее изнеможение и особенно стал чувствовать сильную боль в голове и в ногах: по чему он предполагал, что ему дана для усмирения болезни нужны труды телесные, путевые и потовые, о чем он просил Матерь Божию [что бы Она его в том наставила] ҂АѾКЕ (1825) год июня ВI (12) числа. Преподобных Отец пустынножителей Онуфрия Великаго и Петра Афонскаго, Царица Небесная посетила его и с сими Преподобными Отцами, приказала ему из затвора выдти и возобновить паки пустыню; и из затвора в первый раз вышел в лес и после того он часто занимался в лесу рубкою дров для топления просфорной и церковных печей и для келии своей, которую построил себе вновь в лесу при реке Саровке в растоянии от монастыря в трех верстах, где имел отдохновение во время дневных трудов и приносил Всевышнему молитвы.
Исхождение его было в лес по утру часа в два по полунощи, возращение в монастырь в И (8) или Ф (9) часов по полудни. Ходил он в странном виде; имел на себе одеяние — белый ветхий холщевый балахон, за плечами суму накладенную камней и песка довольно тяжко носил туда и обратно, поверх облачался кожею на подобие полумантии: в сходственность слов Св. Апостола: проидоша в милотех, в козьих кожах, в пустынях скитающегося, лишени, скорбяще, ословлени; в руках носил мотыгу или тапор. По возвращении своем из пустыни в монастырь, вечером употреблял пищу; в часы пребывания его в пустыне, в кою он каждый день уединялся, куда некоторые из братии хаживали к нему и находили его исполненным Небеснаго восторга и поющим сей антифон: «путынным непрестанное Божественное желание бывает, мира сущим суетнаго кроме» и по выражениям сердечьнаго его чувствования присовокуплял: могу сказать со Святым Апостолом Павлом вся могу о укрепляющем мя Иисусе, вся могу, всему научился, и алкать, и жаждать, и нагствовать, бдению и терпению, вся могу о укрепляющем мя Иисусе. Приходящим же к нему монашествующим всех предварял земным своим поклоном, а особливо к нему веру имеющих. Когда они желали о чем спросит его; то он всегда на их помышление говорил. И когда приносили от кого письмы, то старец принимал и перекрестивши письмо целовал и не отреща печать делал ответ. Один брат имея веру к нему, казалось ему, что уже конец миру и близ великий день Господень Второго Пришествия, и помысл сего брата старцу Господь открыл и на сие, когда сей день приидет великий и просвещенный. Старец упредил брата таким ответом прежде его вопрошения: радость моя ты много думаешь о убогом Серафиме, что мне знать: когда будет конец сему миру и великий тот день. Когда Господь будет судить живым и мертвым и воздаст комуждо по делом его; нет мне сего знать не возможно. Тогда сей брат припал к ногам прозорливого старца и трепетал. Старец воздвиг его и начал ему говорить о сем предмете: Господь сказал о дне том и часе Своими Пречистыми усты; никтоже весть, ни аггели небесныи, токмо Отец Мой един. Якоже бо бысть во дни Ноевы; тако будет и Пришествие Сына Человеческаго.
Якоже бо бяху во дни прежде потопа ядуще и пиюще, женящеся и посягающе, до него же дне вниде Ное в ковчег и не уведеша, дондеже прииде вода и взять вся: тако будет и Пришествие Сына Человеческаго. При сем старец тяжко вздохнув сказал: мы живущие на земли много заблудили от спасительного пути, особливо прогневляем Господа не хранением Святых Постов. Ныне христиане разрешают на мяса и во Святую четыредесятницу и всего года среды и пятницы не сохраняют; а Церковь имеет правило: не храняще Святых Постов и всего года среды и пятницы осудятся с распеншими Господа.
За сей грех я мню, продолжал старец, Россия наказана будет гладом, мором, огнем, ещё не попусти Господи и мечем наказанной быть, аще и все сие будет, но не до конца, паки Господь помилует. У нас вера православная; Церковь никакого не имущая порока. Сих ради добродетелей всегда Россия будет славна и врагам страшна и не преоборима; ибо имущая Веру и Благочестие — щит и броня — правду сих и врата адова не одолеют.

Некогда пришли к нему четыре человека ревнители благословенной церкви спросить его о двухперстном сложении креста и просить от него знамения для удостоверения. Как сии пришли к нему, только что не успели еще ничего сказать: старец у перваго из них взял его правую руку, сделал ему трехперстное сложение креста, крестил его, его же рукою, говоря: вот христианское сложение креста, так молитесь и прочим скажите. Сие сложение креста от Святых Апостол преданное; а двухперстное сложение против Господа и Божией Матери. Прошу и молю вас: ходите в Церковь Греко-Российскую. Она во всей Славе Божией и Силе Его. Как корабль, имеющий многия снасти, паруса и великое кормило. Управляющий его Дух Святый и добрыя кормчии Учители, архипастыри преемники апостольские, и благословенная церковь при нашей маленькой лодочки не имеющей ничего, ни кормчаго, ни весел, и причалена вервием к кораблю нашей Церкви. За ней плывет заливаемая морскими волнами и потонула бы, если бы не к кораблю была привервина.
Одна благочестивая вдовица господа пришла к старцу, имея с собой дочь. Просила она своей дочери благословения в супружество, сказал ему: к ней есть жених — хороший человек. Старец сказал ей: нет! Он ей не жених. Но как она непременно решилась отдать за него, старец обратясь к невесте сказал: ну, матушка ты всякий день пеки по пяти маленьких хлебцев; что и исполнилось. По сочетании брака, она возымела четырех сынов, потом с мужем расстроилась и лишилась своего состояния и потому всякий день готовила сама по пяти хлебцев и обливала их слезами, снедала с своими детьми.
Один генерал пришел к старцу и благодарил его за молитвы говоря: вашими молитвами я спасся во время Турецкой кампании. Окружен был неприятелем многими полками, сам с одним полком, нельзя было укрыться ни куда, не назад не вперед и никакой не было надежды ко спасению, а говорил только непрестанно: Господи помилуй за молитвы старца Серафима, и ел ваши сухари, данныя мне на благословение и святую воду пил. Да, старец сказал ему: сии средства великия ко спасению, особливо во устах молитва непрестанная. Пример вам Святый пророк Моисей. Он ходя в полках своих молча имел молитву во устах и сердце, и Господь рече к нему: Моисее, Моисее, что ко мне вопиеши. А как он воздевал руки свои на молитву, тогда побеждаше Амалика. Вот что есть молитва не победимая победа! Другой пророк и муж желаний Св. Даниил говорит о сем: лучше мне умрети, нежели оставить молитву на мгновение ока. Сею молитвою он уста львов заградил: а три отрока огненную пещь угасили. И тут же подошли еще два светских человека, старец к одному обратился и сказал ему: наше с вами дело учить людей. Сей с удивлением сказал: да, я пастор западной церкви. А как спросил старца, что он скажет о западном исповедании, старец сказал ему: мы православно исповедуем, как пиво духовное пием; а вы простую воду почерпаете и пиете. Вот наше различие какое с вами! По довольной беседе сей обещался присоединиться к православной церкви.
Не подобает и о сем умолчать. Один убогий земледелец пришел к старцу, обьявил свое несчастие со слезами говоря ему: у меня лошадь со двора свели, уже две недели тому, семейство большее, бедность, землю возделывать нечем. Старец ему сказал: не плачь, поди домой. Вечером засвети фонарь и приди к своему священнику, спроси сколько часов, выйди от него и пойди с фонарем от своего дома направо срез три двора в четвертой войди на двор и иди прямо в конюшню, тут твой скот стоит; ты его возми молча. Точно так и взял и повёл со двора. [Сия беседа была в пустыне называемой Богословскою]. Домоседы это видели, сказать ни чего не смели: а он привел домой и после им ничего не сказал, и никогда не говорил ни чего. Подобно сему и другой земледелец пришел к старцу по тому же случаю; старец сказал взять украденнаго его скота в лесу. Сей обрел свою лошадь в четвертый день во враге в трещубе.

Усердствующих к нему так стекалось много, что каждый день, особливо летом, иные приходили к нему к пустынной его келии, а другия дожидались в монастыре, что бы видеть его, принять благословение, услышать его назидательное наставление. Память его была острая, ум очищенный, и дар словесной беседы его столь действительный и утешительный, что всякой слышащий находил душевную для себя пользу. Из посещающих его некоторые среди собраниев признавались, что беседы его снимали с очей их как бы некую завесу, озаряя ум их светом духовнаго просвещения и возбуждая в душе решительную перемену на лучшее. Все свои слова и разсуждения он основывал на Слове Божием и подтверждал их более текстами из Новаго Завета. По чистоте духа своего имел он дар проницательности или прозорливства. Иным прежде обьяснения их о своих обстоятельствах давал наставления, прямо клонящиеся ко внутренним их чувствованиям и мыслям сердечным, особенно имел почитание и любил напоминать Святителей, кои были ревнителями веры христианской, как то: Климента папу Римскаго, Афанасия Великаго, Кирилла Иерусалимскаго, Епифания Кипрскаго, Амвросия Медиоланскаго и прочих подобных им называл столпами веры и часто приводил в пример твердости и непоколебимости в вере, любил говорить о Российских Святых: о Алексие, Ионе, Филиппе Московских; Димитрии Ростовском, Стефане Пермском и о Преподобном Сергии Радонежском и о прочих Российских угодниках Божиих и их жизни поставлял правилом на пути Спасения. Жития Святых, описанных в Четьи-Минеи, так твердо знал, что пересказывал целые отделения, советуя подражать угодникам. Особенным свойством его беседы и обхождения были: любовь, кротость. Кто бы не был приходящий к нему и каким бы ни был обременен грехом всех лобызал он с любовию, всем кланялся до земли, никого не поражал жестокими укоризнами, строгими выговарами, ни на кого не возлагал тяжкого бремени, сам неся крест Христов со всеми Его скорбями. Он говорил иным обличения, но кротко, растворяя слова свои смирением и любовию, старался возбудить действия совести советами, указывал пути спасения и часто так что слушающий на первый раз и не понимал, что дело идет о душе его; послежде сила слова осоленнаго Благодатию производила свое действие неизменно. Не выходили от него без наставления ни богатые, ни бедные, ни простые, ни вельможи, ни граждане; для всех доставало живой воды, текущей из уст смиреннаго старца; все ощущали любовную силу его. С особенною любовию заботился он о тех, в коих видел расположение к добру, утверждал их советами, наставлениями, указанием опасностей пути спасения и возбуждал их к любви любовию своею, советовал защищать истину догматов веры Восточной Церкви, приводя в пример Марка Ефесскаго, показавшего особенную ревность в защищении Греко-Восточной Веры на Флоренском Соборе. Любовь свою к православию часто выражал он в беседах своих сладких и поучительных.

Обыкновенное дело мог он быть и был для некоторых тяжек к видению, яко не подобно было иным житие его и отменны следы его. [притч. Сол.] Но с теми, кои оскорбляли его, обходился он кротко и любовно, да он был и по природе духа кроткаго. Сколько по любви, столько по смирению он всех приходящих к нему в келию или в лес предварял земным поклоном и благословлял сам целовать у многих и не освященных людей руки. За ним не было замечено, что бы он какое либо доброе дело отнес к себе, или хвалил себя, но всегда благословляя Господа Бога говорил: не нам Господи, не нам; но Имени Твоему даждь Славу, когда видел что приходящие к нему внимали его советам, повиновались его наставлениям, то он сим не восхищался. Мы, говорил он, всякую радость земную от себя удалять; а радоваться должны о том только, когда Всеблагий Бог удостоит имена наша включить в книгу живота вечнаго.
Один брат, к которому он имел особенное расположение, просил его, что бы он позволил с себя списать портрет. Старец Сказал ему: кто я убогий Серафим, что бы позволил с себя списать портрет? Изображаются лики Господа нашего Иисуса Христа, Пречистой Его Матери и Святых; а мы грешные что значим. Когда же тот брат продолжал просить его, представляя, что желают многие из усердия, старец сказал: мы всегда и во всех случаях должны стараться низлагать вины тщеславия в самом начале.
Один брат спросил старца: что для тебя много безпокоят обоих полов люди, коих ты всех без всякаго различия пускаешь. Старец привел на сие в пример Илариона Великаго, который не велел затворять дверей ради странников. Пусть де, сказал он, я затворю двери келии моей, и когда приходящие к ней люди жаждущие слова утешения будут меня заклинать Богом и не получа от меня ничего, будут с печалию возвращаться, какой я могу тогда дат ответ на Страшном Суде Божием.
Другой брат вопросил его, что всех учишь; на что он ему отвечал: я следую учению Церкви, которая поет: не скрывай Словеса Божия, но возвещай чудеса Его.
Еще некто спросил старца глаголя: что де тобою некоторые соблажняются, на что он отвечал: я несоблажняюся, что много пользуются, а другие соблажняются. Один богач, пришедши к нему, спросил его: зачем он носит такую худую одежду: он отвечал: Иосиф царевичь данную ему пустынником Варлаамом мантию, паче багряницы царския почитал.

К концу его жития была моровая язва-холера. Тогда многие приезжали к нему, иные писали прося его молитв и совета, чем предостеречься от язвы, старец давал следующее наставление: призовем Имя Господне, спасемся, и когда у нас будет Имя Божие во устах, мы и спасены. И открый путь свой к Господу, и той помилует, сотворит и изведет яко свет правду твою, и судбу твою, яко полудне, только повинися Господеви и умоли Его. Сего пути продолжение следующее: по утру вставши прочитать три раза молитву Господню: Отче наш... до конца, и один раз Верую во Единаго Бога — Символ Веры, иза сим умом непрестанно говорить молитву Иисусову: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешнаго, до вечерней трапезы. Потом до постели говорить: Владычица моя Пресвятая Богородица, спаси мя грешнаго. Ложась спасть, тоже прочитать Г (3) Отче наш... и Г (3) Богородице Дево радуйся..., и один раз Символ Веры. Сей путь кто продолжать будет, не лишится милости Божией; ибо сей путь праведный, святый ко Господу, и к сему же кто будет приобщаться Святых Таин четыре раза в год, сей спасен будет, во всем благополучен и долговечен на земли. На сем будут исполняться слова Святаго Апостола сии: радуйтеся непрестанно, молитеся, о всем благодарите. При таковом блаженном состоянии его мирном, верую великой Благодати Божией и по успении своем будет нетленными мощами и таковаго ради праведника в роде его помилованы будут до десяти колен его ради. Господу лучше един творяй волю его, нежели тьмы беззаконующих.

С ҂АѾЛА (1831) года старец многим возвещь о будущем гладе, особливо прихаживал к отцу игумену Нифонту Саровскому, говаривал ему: будет голод, для того советовал заготовить хлеба годовых препорций, предложил ему, что уже четвертый раз при его жизни голод наступает, а в обители Саровской недостатка не бывало, но сугубо награждала просящих, как особливо было при строителе Пахомии, продолжителен голод, потому несколько месяцев Саровская обитель питала всякой день человек по тысячи из любви к Господу и ближним тщилась заповедь исполнить Божию: странен бех и введосте Мя и прочая. До такой степени любовь простиралась, что в одно время на утро и для самих ни хлеба, ни жита не оставалось; в таком случае собралась вся братия в церковь, сам строитель Пахомий служил молебен соборной Божией Матери и всеночьное пение, возложась на Промысленника всех Благ — Господа и Пречистую Его Матерь, в таковой беде бывши не лишились своей надежды. Утро пошел я, говорил старец, се в житницу, нашел все сусеки полны разнаго хлеба, как то: жита, ржи, пшеницы, гороха, круп. С сего милостивнаго посещения оскудения в обители не было. Сколько всякий день раздавали, на другой день это все наполнялось.
Бывшу некогда в лесу говрил старец о Дивеевских сиротах. Я их принимал, утешал за послушание отцам моим Пахомию и Иосифу и вас прошу их не оставить, но иметьо них попечение и соделать им какое либо поможение, кто может делом, а кто у кого ходатайством и добрым словом; ибо я убогий несомненно верую милосердому Господу мздовоздателю: всякому воздаст Он в здешней жизни, а паче в будущей; а во уверение ваше я убогий испросил у Господа знамение. Сие древо, указал на него, преклонится и падет на землю. Если оно падет; то знак милости Божией, их неоставляющей; а если не падет; то нет вам от Бога на сие Воли Святой о них пещися и оставим их Богу и Божией Матери, на другой день обрели это древо упадшим из корня.

Приближаясь к глубокой старости за год до смерти старец стал чувствовать в телесных силах особенное изнеможение и потому в пустынную свою келию стал ходить реже, также и в монастырь не всегда принимал уже к себе посетителей. Это опечалило многих, но усердныя желая непременно видеть его и пользоваться его наставлением, дожидались и проживали в монастыре не малое время. За полгода до смерти с некими прощался, говоря: мы не увидимся с вами. Они же просили благословения приехать в Великий пост поговеть, его еще видеть; он отвечал: тогда мои двери затворятся, вы меня не увидите. За несколько месяцев до своей кончины к неким велел писать, призывал к себе. Это тех, кои особенно к нему прибегали, некоторые по неким случаям не могли быть у него: то он приказывал им после сказать, что нужно было для души их, говоря об них: они меня не увидят.
Близ его кончины один брат пришел к нему видел: как лампада у него в келии сама о себе возжглась, только он сказал: лампаду нужно зажещи. Сие сказав перекрестился трижды с молитвою: Владычица моя Богородица и лампада возжглась сама о себе.
Сей же брат в другое время пришел по назначению старца в семь часов пополудни, обрел старца в сенях стоящаго у гроба, тут ему нужно было свечей взять в келии, которыя и дал на благословение брату. Он отворя келию сказал: ах! Лампада угасла, надобно что бы она горела, сей брат внял словам старца и обозрел келию, огня ни где не было. Старец отворя дверь поклонился образу Божией Матери, брат же смотрел со вниманием и в ожидании чудеси, подобно первому, увидел у образов сверкал свет темнозрачный, потянулся подобно голубой ленте начал виться на светильну свечи большой восковой, свеча возжглась. Старец взял маленькую свечьку засветил этаго огня и дал в руки тому брату, начал беседовать с нимо полезнейших предметах нижеследующих, начал предсказанием будущаго: говорил на сих днях будет сюда из Воронежа, имя его сказал, его прими и скажи ему, назначил и сказать, а ко мне его не води, он меня не увидит; в его разговоре лице его сияло светом неизреченным, сказал брату: дунь на свечьку, он угасил ея, старец же сказал: так вот меня уже не увидит никто. Брат понял сие, что старец о кончине своей блиской возвестил. Заплакал сей брат, старец тут еще лицем просветился, поцеловал его во уста, сказав ему: радость моя, теперь время не скорби, но радости. Я, если стяжу дерзновение у Господа: то преклоню колено о вас пред престлом Божией Матери, в утешение сказал, я продолжал, старец читал Святое Евангелие от Иоанна. Обители у Отца моего многи суть, комуждо по достоянию. Сказал сладчайший Иисус Христос своим ученикам. Я убогий остановился на сих словах и возжелал видеть таковыя обители, бдел Е (5) суток. Просил у Господа, чтоб видеть те обители. Господь по великой Своей Благодати не лишил меня, но показал те обители Небесныя, в которыя я убогий был восхищен в теле или кроме тела не вем, видеть несказанную красоту и в них обитающих Великих Отец Антония Великаго, Павла Фивейскаго, Савву Освещеннаго, Онуфрия Великаго, Марка Фряческаго и прочих Святых предтечу Великаго Иоанна, лик Апостол, лик пророк, лик Святителей, мучеников и всех Святых, неизреченно сияющих: яже око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыде, уготова Бог любящим Его. Вы же, радость моя, говорил старец, таковыя ради будущия радости стяжите целомудрие, храните свое девство; по Святому Апостолу Павлу: дева, хранящая свое девство Любве ради Христовы, имать часть со аггелы и есть Христу невеста. Христос же есть ей жених вводяй ю в чертог свой Небесный. Всякая душа есть дева; во грехах кто, того душа есть вдова нерадивая, в сластолюбии пространно питающаяся, жива умерла.
Сказал и о супружестве, не хранящих ложа под среду и пяток. За сие жены умирают родами; а за не хранение воскресных дней и праздничных, дети родятся мертвыми.
В некое время скончались две инокини — игумении. Господь мне открыл, говорил старец, дивный о сих инокинях, как их души ведены были по воздушным мытарствам. Оне были на мытарствах истязуемы, одна за сластолюбие, другая за сладострастие и уже осуждена была сия, убогий Серафим видел трое суток, просил о них Богоматерь Божию. Господь Своею Благостию , молитвами Владычицы Богородицы их помиловал. Они прошли все воздушныя мытарства и получили милость Божию: И так старец беседуя о многих предметах таинственных и превосходящих ум человеческий, приказал многое предать молчанию, приказал с запрещением.

҂АѾЛВ (1832) года в день Рождества Христова старец неожиданно пришел в собор к поздней Литургии, которую совершал игумен Нифонт, отец Серафим приобщился у ней Святых Таин. По Литургии довольно беседовал с игуменом между прочим просил его о многих братиях, особливо о младшей братии, просил удостоить их аггельскаго образа. По довольной беседе распростился как с игуменом, так равно и с старшей братией, возвратился в свою келию; на сих днях он сделал о себе завещание монаху Иакову — показал ему образ Преподобнаго Сергия посещение или видение Божией Матери с Апостолами, на писанной на камне, говорил: сей образ на меня наденте, когда я умру, и с ним меня в могилу положите. Сей образ продолжал старец мне прислан честным отцем архимандритом Антонием, наместником Святой Лавры от мощей Преподобнаго Сергия. К сему отцу архимандриту Антонию отец Серафим имел любовь. На сих же днях пред смертию выходил он из келии к Успенскому собору, обмерил и назначил с бока алтаря место для могилы своей. ҂АѾЛГ (1833) года генваря А (1) дня в последний раз пришел в больничную церковь к ранней Литургии, у которой и приобщился Святых Таин. В сие время замечено в нем крайнее изнеможение телесных сил, впрочем он показывал спокойный и радостный вид. Тут бывшая братия к нему подходила на благословение. Он особливо со всеми милостиво всех целовал, делал замечания всякому разныя, во обще говорил: спасайтеся, не унывайте, бодрствуйте, и всем особенно дал понять, что он уже еще с ними не увидится. Во весь день сей был особливо чист лицем, как бы сребро чистое сиял; вечером его келейный, что он пел победныя воскресныя песни, как то: Воскресение Христово; Светися, светися новый Иерусалиме; и О Пасха велия и священнейшая Христе, и прочая победныя песни.
На другой день, то есть В (2) генваря, предал дух свой Господу ночью. Когда от ранней Литургии вошли к нему в келию монах Павел, его келейный и монах Иоанн, обрели его стоящим пред Святыми иконами на коленях с руками, пригбенными к персям. Персть оставалась на земле, а душа была уже у Бога.

Сии братия обьявили о сем настоятелю и всей братии. Все поражены были сим известием, скорбели от разлуки с таковым добльственным подвижником, который был примером своей братии и украшением обители. Желая в последний раз насладиться лицезрением своим на лежащего его уже во гробе; по чему целые И (8) дней почивший о Бозе брат, был не погребен и лежал в Успенском Соборе. И в сие время не обыкновенно стеклось народа из разнаго звания. Многия тысячи с окрестных мест и из соседних губерний и тем в последний раз воздали долг свой Великому старцу и теплому своему молитвеннику в некончаемыя веки. Аминь.

Апрель. 2015 год.

Дополнительные материалы по книге:

1. Аннотация к рукописи.
2. О предсказаниях Серафима Саровского